В акте была выстроена логическая цепочка, которая основывалась на элементах правового положения бенефициара в российском праве. Суд указал на то, что интересы бенефициарных владельцев подлежат учету при рассмотрении корпоративных споров. Они влияют на принимаемые обществами решения, поэтому законом возлагается на них обязанность действовать добросовестно и разумно в интересах общества. Закон также предусматривает возможность привлечения их к ответственности за нарушение фидуциарных обязанностей. Бенефициары не должны лишаться права на защиту. Поведение бенефициаров (фактические действия) может влиять на решения, принимаемые контрагентами общества. Соответственно, его необходимо учитывать, в частности, если бенефициаром было выражено согласие на совершение сделки, которое вытекает из его поведения.
Позиция ВС РФ в очередной раз затронула сложную тему положения бенефициаров – проблема заключается в отсутствии комплексного регулирования. С одной стороны, закон устанавливает общие положения об обязанностях и ответственности бенефициаров (контролирующих лиц). Но, с другой стороны, закон не устанавливает права и интересы бенефициаров, в частности, когда интересы бенефициаров подлежат судебной защите.
Мы попытались разобраться в правовом положении бенефициаров, исходя из сформировавшейся практики судов.
Кто такой бенефициар? Какие права имеет бенефициар?
С правовым положением бенефициара не все так просто. В корпоративном законодательстве понятие «бенефициар» и его аналоги – не определены и не используется. При этом определение «конечного бенефициара» встречается в законодательстве о противодействии отмыванию доходов, что порой и используется судами как отправная точка в рассуждениях о том, кто такой бенефициар, какими правами он должен обладать, и какие интересы он может защищать в суде.
В части обязанностей и ответственности закон устанавливает лишь общие нормы. Так, ст. 53.1 ГК РФ и нормы специальных законов устанавливают фидуциарные обязанности и ответственность лиц, осуществляющих фактический контроль в отношении юридического лица. Банкротное законодательство устанавливает субсидиарную ответственность «бенефициаров» («контролирующих лиц») в рамках процедуры банкротства.
Порой бенефициары лично (в качестве косвенных участников юридических лиц, в которых они не являются непосредственными участниками) обращаются в суд с требованиями, которые направлены на защиту их интересов. Нельзя сказать, что подход судов к правам и защищаемым интересам бенефициаров можно назвать сформированным и единым.
Ниже приведены некоторые тезисы, которые можно вывести из судебной практики (знаковые кейсы и их краткое описание приводятся ниже):
A. В практике российских судов доминирующим является следующий подход, основанный на формальном прочтении закона: непосредственно бенефициар в силу закона не наделяется какими-либо правами, в частности, представительским полномочием действовать от имени общества, непосредственным участником которого он не является. Когда бенефициар пытается получить защиту в суде путем предъявления прямого или косвенного (от имени общества, в котором у него нет прямого, но есть косвенное участие) иска, ему, как правило, отказывают (или его признают неуполномоченным на подписание иска лицом) (см. в качестве примера представительского иска косвенного участника пункт 1 ниже).
B. Представительский иск косвенного участника (бенефициара) может быть признан и удовлетворен только в исключительных случаях, когда им будет доказана заведомая невозможность защиты своих прав посредством иных способов защиты в рамках общества, в котором он имеет прямой экономический интерес – является непосредственным участником (ВС РФ впервые сформулировал понятные границы права на защиту бенефициара в деле, анализируемом в пункте 2 ниже).
C. Несмотря на то, что бенефициар не является участником общества, суды защищают его интерес в получении информации и документов о деятельности обществ на нижних уровнях корпоративной структуры (подробнее см. пункты 3 и 4 ниже).
D. Зачастую, когда суды удовлетворяют иски бенефициаров о признании недействительными сделок / решений обществ на нижних уровнях корпоративной структуры, речь идет о существенных злоупотреблениях со стороны третьих лиц, которые позволяют суду удовлетворить иск о признании ничтожных сделок / решений недействительными. Строго говоря, во всех таких случаях, нельзя говорить, что суд предоставляет представительский иск (косвенный иск от имени компаний на нижних уровнях корпоративной структуры) косвенному участнику общества (бенефициару) (см. примеры в пунктах 5 и 6 ниже). Они получают защиту по общим нормам ГК РФ, так как признания ничтожных сделок может требовать любое заинтересованное лицо.
E. Аналогичным образом, в некоторых случаях суды осуществляют переквалификацию представительского иска косвенного участника в иск о признании недействительным сделки (акта, действия) единоличного исполнительного органа общества, в котором истец является непосредственным участником (см. примеры в пунктах 2 и 7 ниже). Вследствие этого может быть достигнута изначальная цель признания недействительными сделок / решений обществ на нижних уровнях корпоративной структуры. Важно отметить, что все такие случаи не являются примерами защиты бенефициара сверх того, что установлено в ГК РФ и законодательстве.
Ниже приведены интересные, на наш взгляд, дела, в рамках которых анализируется возможность предоставления защиты бенефициарам.
Дело Разреза Аршановский (Определение Арбитражного суда Республики Хакасия от 5 сентября 2018 г. по делу № А74-3619/2018). Участник материнской компании был признан неуполномоченным лицом для целей подачи иска о взыскании убытков с менеджмента от имени дочернего общества.
Постригайло А.С. («Истец») косвенно владел 25% долей в ООО «Разрез Аршановский» («Общество») через двухуровневую цепочку компаний. Единственный участник Общества (холдинговая компания) и его менеджмент контролировались мажоритарным конечным участником, чья косвенная доля в бизнесе составляла 75%.
Истец подал в суд представительский (косвенный) иск от имени и в интересах Общества, требуя взыскать убытки с двух директоров Общества на основании ст.ст. 53.1, 65.1 и 65.2 ГК РФ. Он утверждал, что нормы о представительстве компании участником при подаче представительского иска должны применяться в данном случае по аналогии закона к нему как к бенефициарному владельцу Общества.
Суды отклонили доводы Истца. Они указали, что требование о взыскании убытков может быть предъявлено либо самим обществом, либо его непосредственными участниками. Закон в данном случае не допускает расширительного толкования.
Дело Станкохолдинг-инвест (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2023 г. № 305-ЭС23-13487 по делу № А40-219032/2022). Позиция ВС РФ, высказанная obiter dictum, в данном деле является важнейшим ориентиром для того, на какой объем защиты бенефициарные собственники все же могут рассчитывать.
Куфман И.В. («Истец») являлся миноритарным участником ООО «Современные станочные технологии» («ССТ»). Мажоритарным участником ССТ являлся гражданин Трикоз С.В. ССТ являлось участником ООО «Станкохолдинг-инвест» («Общество») с долей в 99%. Генеральным директором миноритарного участника Общества являлся Трикоз С.В.
Устав ССТ предусматривал необходимость решения общего собрания участников для того, чтобы уполномочить генерального директора ССТ голосовать определенным образом на общих собраниях дочерних обществ. В нарушение данного ограничения ССТ (в лице своего генерального директора) проголосовало на общем собрании Общества за утверждение изменений в уставе Общества (видимо, ограничивающих права ССТ в отношении Общества).
Истец подал иск против ССТ и Общества о признании данного решения Общества недействительным. Нижестоящие суды отказали в иске. ВС РФ направил дело на новое рассмотрение, указав, что голосование, осуществленное генеральным директором, на общем собрании дочернего общества является сделкой и может быть признано недействительным (в частности, на основании п. 1 ст. 174 ГК РФ, который может быть применен в данном случае). Признание голосования генерального директора ССТ в качестве участника Общества недействительным может повлечь недействительность и самого решения Общества, принятого с пороком. Такова была позиция суда по существу дела.
Однако, в этом же определении ВС РФ высказался и на более абстрактном уровне, позволяя выстроить рассуждения о том, в каких случаях бенефициарные владельцы все же могут иметь право на представительский (косвенный) иск. Приводим цитаты:
«Статус участника в обществе (общество первого уровня), являющегося владельцем доли в другом обществе (общество второго уровня), а также в обществах, в которых долями владеют общество второго уровня (общества третьего уровня) и т.д., не дает права оспаривать решения обществ второго и последующих уровней, поскольку это нарушало бы частную автономию непосредственных участников соответствующих обществ и противоречило бы принципу невмешательства в частные дела (п. 1 ст. 1 ГК РФ)».
«Предоставление лицу права заявлять иски от имени обществ, где он имеет только опосредованный экономический интерес, или заявлять иски об оспаривании решений органов управления в таких обществах допустимо только в исключительных случаях, когда им будет доказана заведомая невозможность защиты своих прав посредством гарантированных лицу правопорядком местонахождения соответствующего общества способов защиты в рамках общества, в котором он имеет прямой экономический интерес – является непосредственным участником (например, вследствие санкций)».
Иными словами, ВС РФ признал, что право бенефициарного владельца на предъявление иска от имени общества на нижних уровнях корпоративной структуры может допускаться только в исключительных случаях заведомой невозможности защиты прав и интересов иными способами. Представляется, что это очень высокий стандарт для обоснования представительского иска. При этом, считаем позитивным подтверждение самой возможности предъявления таких исков, когда иных способов защиты у бенефициара нет, или они блокируются третьими лицами.
Дело Челябинского Экспериментального завода (Решение Арбитражного суда Челябинской области от 31 октября 2018 г. по делу № А76-18239/2018) является примером дела, в котором суд признал информационные права бенефициара.
Бенефициар ООО «Челябинский Экспериментальный завод», косвенно владевший 50% долей через двухуровневую цепочку юридических лиц, подал иск об истребовании информации и документов непосредственно у Общества. Хотя закон предоставляет такое право лишь непосредственным участникам общества, суд все же удовлетворил требования истца.
Чтобы предоставить истцу возможность предъявить требования как участнику общества, суд сослался на предусмотренную законодательством о противодействии отмыванию доходов дефиницию бенефициарного владельца. Он указал следующее:
«Бенефициарный владелец (бенефициарный собственник) – это лицо или несколько лиц, которые прямо или косвенно владеют юридическим лицом или оказывают существенное влияние на принятие им решений».
Поскольку истец является конечным бенефициаром, суд признает за ним наличие законного интереса в истребовании информации от ООО «Челябинский Экспериментальный завод».
«Обобщение судебной практики по корпоративным спорам о предоставлении информации хозяйственными обществами» (утверждено Президиумом Верховного Суда РФ 15 ноября 2023 г.)
В п. 7 данного документа указано, что суды могут обязать общество предоставлять информацию фактическому бенефициару, особенно если истец утратил (не может осуществлять) корпоративный контроль из-за противоправных действий третьих лиц, и в иных случаях, требующих обеспечения эффективной судебной защиты. Непонятно, является ли данное положение обязательным для применения, однако суды ссылаются на него (к примеру, в деле Станкохолдинг-инвест).
Дело Аспект-Финанс (Решение Арбитражного суда города Москвы от 5 августа 2016 г. по делу № А40-104595/14-138-856) зачастую называют тем самым единичным примером защиты бенефициара и предоставления ему иска, когда последний успешно оспорил решение общества, находящегося под его косвенным контролем. Как нами отмечено выше, данное дело нельзя признать чем-то, что выходило бы за рамки норм ГК РФ.
Москалев М.В. («Истец») в рамках разбирательства доказал, что он является конечным бенефициаром бизнеса ЗАО «Аспект-Финанс» («Общество») через цепочку компаний и трастов. При этом, вопреки воле Истца, Обществом было принято решение общего собрания.
Ответчик указывал на то, что бенефициарный владелец (то есть Истец) не уполномочен на предъявление исков, а также что в российском законодательстве отсутствует понятие «конечный бенефициар». Суд отклонил эти доводы.
В решении суда было указано понятие бенефициарного владельца с опорой на действующие нормативно-правовые акты:
«Под бенефициаром в Российской Федерации признается физическое лицо, которое владеет 25% акций (долей) в обществе, которое осуществляет контроль над принадлежащими ему обществами и всеми последующими обществами в корпоративной структуре».
Суд признал за бенефициарным владельцем «наличие законного интереса в управлении» компании, вследствие чего он обладает правом на предъявление иска о признании недействительными решений общего собрания общества, бенефициаром которого он является.
Исходя из обстоятельства дела, решение Общества было признано ничтожным (в силу отсутствия у органа компетенции, а также кворума на собрании). Суд лишь признал за бенефициаром законный интерес в признании ничтожности решения. Строго говоря, этот случай не является примером предоставления бенефициару каких-либо дополнительных прав в сравнении с тем, что установлено ГК РФ и ФЗ об ООО, так как такой иск может предъявляться любым участником оборота, обладающим достаточным на то интересом.
Дело Невамазсервис (Решение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 1 июня 2018 г. по делу № А56-62239/2017). Суд предоставил защиту бенефициару в иске об оспаривании сделки дочернего общества, несмотря на отсутствие прямого участия.
Куварина С.Ш. («Истец») и Участник 2 являлись участниками ООО «Нева Трейлер» с долями в уставном капитале по 50%. ООО «Нева Трейлер» являлось единственным участником ООО «Невамазсервис» («Общество»). Общество совершило сделку с аффилированным лицом Участника 2 на явно нерыночных условиях в ущерб интересам Общества.
Истец потребовал признания недействительным решения ООО «Нева Трейлер» в качестве единственного участника Общества об одобрении сделки по отчуждению имущества, а также признания самой сделки недействительной.
Суд указал следующее: Истец может оспаривать решение единоличного исполнительного органа общества, участником которого он является (ООО «Нева Трейлер»). Такое решение единоличного исполнительного органа ООО «Нева Трейлер» в рамках рассматриваемых обстоятельств фактически является решением единственного участника Общества.
В дополнение к сказанному суд, ссылаясь на ст.ст. 10, 168, 174 ГК РФ, признал, что решение о согласовании сделки было принято, и сама сделка была совершена со злоупотреблением права, с целью вывода активов Общества, конечным бенефициаром которого является Истец. Соответственно, иск подлежит удовлетворению. Суд указал, что «иного способа восстановления утраченного актива помимо применения последствий недействительности ничтожной сделки не существует».
Как и в предыдущем случае (см. пункт 5 выше), Истец требовал признания сделок ничтожными. Строго говоря, этот случай не является примером предоставления бенефициару каких-либо дополнительных прав в сравнении с тем, что установлено ГК РФ и ФЗ об ООО, а лишь подтверждением его законного интереса в признании ничтожных сделок / решений недействительными.
Дело Кировского завода (Постановление Тринадцатого Арбитражного апелляционного суда от 18 декабря 2013 г. по делу № А56-38334/2011). Иск акционеров материнской компании об оспаривании решений единственного участника дочерних обществ был переквалифицирован в иск об оспаривании решений генерального директора материнской компании.
Акционеры материнского общества оспаривали решения органа управления дочерних обществ. В первой и апелляционной инстанции в удовлетворении требований было отказано, в кассационной инстанции дело было направлено на новое рассмотрение. При новом рассмотрении дела суд апелляционной инстанции удовлетворил требования истцов. Вышестоящие суды оставили акт в силе.
При новом рассмотрении дела в качестве обоснования решения суда апелляционной инстанции об удовлетворении требований истцов послужил тот факт, что генеральный директор ОАО «Кировский завод», акционерами которого являлись истцы, единолично определял решения в качестве единственного акционера дочерних обществ. Суд признал возможность оспаривания всех решений, принимаемых генеральным директором, в том числе в отношении дочерних обществ, поскольку он действовал не в интересе общества. В связи с этим суд указал, что дочерние общества в силу злоупотреблений директора ОАО «Кировский завод» действовали не по своей воле и не в своем интересе.
Несмотря на то, что суд прямо не признал право акционеров на оспаривание решений дочерних обществ, фактически переквалификация требований истцов в оспаривание решений генерального директора общества, акционерами которого они являлись, привела именно к такому результату.
