ВС РФ высказал позицию о влиянии фактических действий бенефициарного владельца бизнеса на основания для оспаривания сделок. Суд сослался на принцип эстоппеля в рамках оспаривания крупной сделки: если фактические действия бенефициара или контролирующего лица общества свидетельствуют о его согласии на сделку, и сделка совершена с добросовестным контрагентом, то формальное отсутствие корпоративного одобрения на сделку не может являться основанием для ее оспаривания.
Ниже мы прокомментируем ключевые позиции ВС РФ в части возможности согласования сделок бенефициаром бизнеса. Иные позиции ВС РФ, высказанные по данному делу, в настоящем посте рассмотрены не будут.
КЛЮЧЕВЫЕ ФАКТЫ ДЕЛА
Пять хозяйственных обществ («Общества», «Продавцы») заключили сделки по отчуждению недвижимости с ООО «Кредитные системы» («Покупатель»). Договоры предусматривали оплату покупной цены в пользу третьего лица – Александриной В.В., которая, исходя из текста договоров, являлась кредитором по займам с Обществами. Договоры купли-продажи недвижимого имущества были заключены от имени Продавцов одним представителем по доверенности.
Важным обстоятельством для формирования позиции ВС РФ стало следующее: ранее два Общества передали объекты недвижимости в залог АО «Кредит Европа Банк» («Банк») для обеспечения исполнения обязательств Александриной В.В. по возврату Банку кредита. Александрина В.В. была раскрыта Банку в качестве лица, имеющего право давать Обществам-залогодателям обязательные указания, а иные Общества были указаны в качестве ее аффилированных лиц.
Сделки по продаже недвижимости были исполнены.
После этого участники Обществ, действуя от имени Обществ (некоторые из которых одновременно являлись генеральными директорами Обществ), потребовали признания сделок недействительными и односторонней реституции. Иски были основаны на следующем: сделки нарушают правила о согласовании крупных сделках (ст. 173.1 ГК РФ), нарушают требования уставов о согласовании сделок (п. 1 ст. 174 ГК РФ), причинили явный ущерб интересам Обществ (п. 2 ст. 174 ГК РФ), являлись притворными и прикрывали дарение, т.к. непосредственно Продавцы не получили покупную цену (п. 2 ст. 170 ГК РФ).
Суды трех инстанций удовлетворили требования Обществ. Дело дошло до рассмотрения ВС РФ, который направил дело на новое рассмотрение.
ПОЗИЦИИ ВС РФ
Влияние поведения бенефициарного владельца на деятельность общества
По общему правилу, хозяйственное общество предоставляет согласие на совершение сделки путем принятия решения уполномоченного органа – коллегиального органа управления (совета директоров) или высшего органа управления (общего собрания).
При этом, разрешая корпоративные споры, судам необходимо учитывать поведение бенефициарного владельца (контролирующего участника) бизнеса, а также влияние такого поведения на деловые решения общества и его контрагентов.
В судебном акте выстроена следующая логическая цепочка:
При разрешении корпоративных споров должны учитываться не только интересы формальных участников и директоров общества, но и интересы лиц, имеющих фактическую возможность определять действия юридического лица (бенефициаров).
Бенефициары зачастую определяют ключевые решения общества, в связи с чем они также несут фидуциарные обязанности (обязанность действовать добросовестно и разумно в интересах общества).
Бенефициары «не могут быть лишены права на защиту своих корпоративных интересов путем непосредственного предъявления соответствующих исков и заявления требований, направленных на восстановление нарушенных прав и (или) предотвращение негативных имущественных последствий».
Поведение бенефициара должно учитываться при рассмотрении корпоративных споров. Подлежит оценке его влияние на деловые решения общества и его контрагентов, а также негативные последствия такого поведения.
Исходя из цели института крупных сделок, которая заключается в защите владельцев корпорации от несанкционированной квазиреорганизации, формальное отсутствие согласия на сделку не является безусловным основанием для признания крупной сделки недействительной, если (i) она совершается с добросовестным контрагентом, и (ii) имеются обстоятельства, свидетельствующие о совершении сделки при «наличии фактического одобрения или при осведомленности контролирующих участников общества и (или) бенефициарного владельца» (п. 3 ст. 1, п. 1 ст. 10, абз. 4 п. 2 ст 166 ГК РФ).
Если бенефициар выразил свое информированное согласие на заключение сделки, в том числе путем совершения фактических действий, то он лишается возможности оспаривать сделку вследствие отсутствия корпоративного одобрения. В противном случае «противоречивое поведение заинтересованных лиц создавало бы негативные имущественные последствия для добросовестных третьих лиц, которые вправе полагаться на последовательность (разумность) действий своих контрагентов».
Таким образом, суд указывает на то, что интересы бенефициарных владельцев подлежат учету при рассмотрении корпоративных споров. Они влияют на принимаемые обществами решения, поэтому законом возлагается на них обязанность действовать добросовестно и разумно в интересах общества, а также законом предусмотрена возможность привлечения их к ответственности за нарушение такой обязанности. Бенефициары не должны лишаться права на защиту. Поведение бенефициаров (фактические действия) может влиять на решения, принимаемые контрагентами общества. Соответственно, его необходимо учитывать, в частности, если бенефициаром было выражено согласие на совершение сделки, которое вытекает из его поведения. Данные обстоятельства должны оцениваться судами при определении возможности оспаривания несогласованной в соответствии с законом / уставом сделки общества.
Квалификация Александриной В.В. в качестве бенефициарного владельца Обществ
Важно отметить, что нижестоящие суды не признали Александрину В.В. бенефициаром Обществ.
В Решении Арбитражного суда города Москвы от 24 января 2024 г. по делу № А40‑206386/23-45-1502 указывается, что Банком представлены в материалы дела письма, в соответствии с которыми лицом, имеющим право давать Обществам обязательные указания, является Александрина В.В. «на основании устного соглашения». Суд критически оценил указанные письма, поскольку предоставление обязательных указаний Александриной В.В. на основании устного соглашения ничем не подтверждается.
В то же время в своем определении ВС РФ указывает, что совокупность обстоятельств, в которых совершались сделки, а также положение Александриной В.В. по отношению к Обществам имели значение для настоящего дела, с точки зрения наличия фактического одобрения заключаемых договоров купли-продажи со стороны участников Обществ и совершения данных сделок с ведома бенефициарного владельца. Отмеченных выше фактов оказалось достаточно для направления дела на новое рассмотрение с необходимостью изучения доводов о том, что Александрина В.В. являлась бенефициаром Обществ и дала свое фактическое согласие на совершение сделок. ВС РФ обратил внимание на следующее:
Никем не отрицалось, что экономической целью совершения оспариваемых сделок для Обществ являлось получение от Покупателя денежных средств для погашения задолженности Александриной В.В. перед Банком.
Часть недвижимости, проданной Покупателю по спорным сделкам, ранее находилась в залоге в пользу Банка по кредиту, выданному Александриной В.В. При передаче имущества в залог Александрина В.В. была раскрыта в качестве лица, имеющего право давать обязательные для Обществ-залогодателей указания (бенефициарный владелец), а иные Общества – указаны в качестве ее аффилированных лиц.
Раскрытие Александриной В.В. перед Банком в качестве бенефициарного владельца Обществ может свидетельствовать о наличии разумного экономического основания для заключения оспариваемых сделок на условиях, предполагающих перечисление оплаты за недвижимость именно на счет Александриной В.В. для исполнения ее обязательств перед Банком. Иными словами, посредством совершения оспариваемых сделок имущество не только отчуждено на возмездной основе третьему лицу, но и также перераспределено внутри одной группы лиц (Александрина В.В. и аффилированные с ней Общества).
Из актов судов нельзя с очевидностью сделать вывод о том, почему нижестоящие суды и ВС РФ квалифицировали влияние Александриной В.В. на Общества по-разному, исходя из одних и тех же доказательств.
КОММЕНТАРИЙ К ОПРЕДЕЛЕНИЮ ВС РФ
Почему это дело важно для практики?
Ранее ВС РФ не высказывал позицию о влиянии поведения бенефициаров на возможность оспаривания обществом сделок, в отношении которых не было получено формального согласия. По данному вопросу заложена позиция, которая, вероятно, найдет отражение в практике.
Интересно отметить, что перед выводами о влиянии фактических действий бенефициаров на судьбу общества и о праве на оспаривание сделок, совершенных обществом, ВС РФ указывает на необходимость учета интересов бенефициаров, на их обязанности и даже на их право на защиту. По всем этим вопросам в практике российских судов отсутствует однозначная позиция.
Понятие «бенефициар» и используемые в определении ВС РФ понятия «теневые участники» / «бенефициарные владельцы» не определены в корпоративном законодательстве. Также отсутствует закрепленный в законодательстве перечень прав таких лиц. В частности, спорным и ситуативным является право бенефициаров на защиту. Важно, что суд указывает не только на обязанности и ответственность бенефициаров, но и на их защищаемые интересы и определенные права.
Ключевая позиция суда по вопросу о фактическом согласовании сделки заключается в следующем: если бенефициарный владелец общества выразил свое согласие на заключение сделки, в том числе путем совершения фактических действий, то заявление обществом требований о недействительности сделки, совершенной с добросовестным контрагентом, полагавшимся на фактическое согласие бенефициара, недопустимо. Добросовестные третьи лица вправе полагаться на последовательность (разумность) действий своих контрагентов. Соответственно, ВС РФ признал заслуживающим защиты видимость наличия согласия на сделку, сформированную действиями Обществ и их бенефициара, у Покупателя.
Позиция ВС РФ важна в связи с тем, что поведение бенефициара (не представителя общества, не участника общества) может конвалидировать крупную сделку, которая не была согласована корпоративным решением. Конечно, общее правило о необходимости надлежащим образом предоставленного согласия на совершение крупной сделки от этой позиции не меняется. Но у ответчика по аналогичным спорам появляется возможность обосновать, что в сложившихся обстоятельствах все свидетельствовало о том, что бенефициар общества-контрагента (или его контролирующее лицо) знал о сделке и был с ней согласен. Если так, то суд защитит интерес контрагента, игнорируя отсутствие формально предоставленного согласия на совершение сделки.
Представляется, что описанный подход будет применяться не только к крупным сделкам, но и к любым случаям, когда требуется предоставление того или иного согласия на совершение сделки.
Позицию суда можно рассматривать как расширительное прочтение п. 3 ст. 173.1 ГК РФ, который устанавливает следующий запрет: «Лицо, давшее необходимое в силу закона согласие на совершение оспоримой сделки, не вправе оспаривать ее по основанию, о котором это лицо знало или должно было знать в момент выражения согласия». Только значение слова «согласие» значительно шире, чем в указанной норме ГК РФ. И, более того, закон не устанавливает какого-либо формального последствия «согласия бенефициара».
Позиция ВС РФ ведет нас к следующим выводам: (i) поведение бенефициаров бизнеса, участников материнской компании общества и иных лиц, имеющих возможность, определять действия общества, может влиять на возможность оспаривания сделок, совершенных обществом; (ii) определенная модель поведения таких лиц может квалифицироваться как аналог предоставления согласия обществу на совершение сделки; и (iii) при злоупотреблении правом на оспаривание сделок со стороны формально уполномоченного лица, суд может применить эстоппель и встать на защиту добросовестного контрагента, который доверился видимости наличия согласия на сделку.
***
В рассматриваемом деле затронута более широкая проблема определения правового положения бенефициара, его прав, обязанностей и ответственности.
С правовым положением бенефициара не все просто. Определить понятие «бенефициар» в нормативном акте исчерпывающим образом практически невозможно, соответственно, в корпоративном законодательстве такого определения нет. При этом, законы устанавливают обязанности и ответственность бенефициаров. В противовес этому, права бенефициаров и случаи, когда их интересы подлежат защите, не определены ни в законе, ни в практике судов.
На следующей неделе мы поделимся более глубоким анализом по проблеме правового положения бенефициара и приведем анализ ключевых судебных дел по этому вопросу.
телеграм-канал