К практически идентичным выводам немногим ранее пришел и Арбитражный суд Московского округа («АСМО»), признав другой российский банк-субучастник кредитором российского заемщика по ДСК.
В рамках данных дел АСМО и АСгМ не только признали российские банки-субучастники соответствующими резидентами – кредиторами и обязали ответчиков исполнять обязательства им напрямую, но и пришли к некоторым другим нетривиальным выводам, на которые мы хотели бы обратить ваше внимание.
Истец, внешний участник: Альфа-Банк
Ответчик, заемщик: ПАО «Акрон»
Иностранный кредитор: HSBC Bank Plc (Великобритания)
Договор:
ДСК, заключенный по английскому праву между ПАО «Акрон», HSBC Bank PIc и иными иностранными кредиторами. Кредитный агент - ING Bank N.V. (Нидерланды)
HSBC Bank Ріс на основании договора фондируемого участия в ДСК получил от Альфа-Банка денежные средства в размере 60 000 000 долларов США и обязывался перечислить поступающие от заемщика денежные средства в соответствующей доле Альфа-Банку
Требования: о признании Альфа-Банк кредитором ПАО «Акрон» и об обязании ответчика осуществить исполнение по ДСК Альфа-Банку напрямую
Решение суда: отменить акты нижестоящих судов, по которым Альфа-Банку было отказано в иске.
Направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции
Истец, внешний участник: Газпромбанк
Ответчик, заемщик: ПАО «ЧМК» (заемщик) и ПАО «Мечел» (поручитель) - соответчики
Иностранный кредитор: BNP Paribas Bank («BNPP»)
Договор:
кредитный договор, заключенный по английскому праву между, в том числе, ПАО «ЧМК» и банком BNPP
между Газпромбанком и BNPP был заключен договор участия в финансировании
кредитный договор предусматривал обязанность BNPP предоставить финансирование заемщику по отдельному траншу только после получения соответствующих средств от Газпромбанка
Требования: о признании Газпромбанк кредитором ПАО «ЧМК» и о взысканий долга солидарно с ответчиков
Решение суда: признать ПАО «ЧМК» и ПАО «Мечел» обязанными перед АО «Газпромбанк», взыскать сумму долга, проценты и судебные расходы с ответчиков солидарно
В соответствии с применимым английским правом (как и действующим российским законодательством) внешний участник не приобретает прав и обязанностей кредитора по ДСК. Как ДСК, так и Кредитный договор предусматривали специальную процедуру для передачи прав и обязанностей кредиторов.
Тем не менее, согласно Указу Президента РФ от 05.07.2022 № 430 («Указ 430») и Официальному разъяснению Банка России от 12.07.2023 № 5-ОР резидент - внешний участник, заключивший соглашение о финансировании участия в кредите (займе) с нерезидентом – кредитором из недружественной юрисдикции, признается для целей исполнения обязательств по ДСК/Кредитному договору резидентом - кредитором, если такой договор был заключен до 28.02.2022 (включительно).
АСМО и АСгМ пришли к единому выводу, указав, что права кредитора перешли к Альфа-Банку и Газпромбанку как внешним участникам «на основании закона – возникновения юридического факта, которым действующее законодательство, включающее в себя, Указы Президента Российской Федерации, обуславливает не сопровождающуюся волеизъявлением сторон перемену субъектного состава в обязательстве». Иная позиция, по мнению судов, «будет противоречит смыслу установленных иностранным государством в отношении российских юридических лиц ограничениям». Положения ДСК/Кредитного договора о порядке передачи прав и обязанностей кредиторов были признаны не подлежащими применению в данном контексте.
В обоих решениях суды основываются на взаимосвязанном толковании норм ст. 387 ГК РФ и регулирования исполнения обязательств по ДСК/Кредитному договору и соглашению о финансировании участия в кредите (займе), введенного Указом 430 и официальными разъяснениями Банка России, принятыми во исполнение данного указа.
Таким образом, исходя из логики АСМО и АСгМ, можно прийти к выводу о том, что с 5 июля 2022 года непосредственной стороной ДСК и Кредитного договора следует считать Альфа-Банк и Газпромбанк (соответственно).
Проанализировав положения Кредитного договора, АСгМ сделал вывод, что банк BNPP выполняет функции платежного агента Газпромбанка, а значит к данным правоотношениям применяются в том числе и п. 5 Указа 430, и положения официального разъяснения Банка России от 05.09.2022 № 9-ОР о том, что российские заемщики исполняют свои обязанности напрямую резидентам - кредиторам, минуя их платежных агентов из недружественных стран.
АСгМ при этом также указал, что у ПАО «ЧМК» возникла обязанность осуществлять обязательства перед BNPP по Кредитному договору напрямую Газпромбанку, минуя иностранный банк именно «в силу издания данного нормативно-правового акта» (т.е. Указа 430).
В свою очередь, в деле, рассмотренном АСМО, суд применил указанные нормы к правоотношениям заемщика и Альфа-Банка непосредственно в связи с тем, что правоотношения возникли из ДСК.
Вероятно, признание BNPP платежным агентом связано с тем, что Кредитный договор изначально предусматривал, что транш, предоставляемый BNPP заемщику, будет профинансирован Газпромбанком.
АСгМ сделал вывод, что срок исковой давности для судебной защиты права требования Газпромбанка на получение исполнения от заемщика по кредитным обязательствам напрямую не может начать течь ранее даты возникновения этого права, то есть ранее 5 июля 2022 года (даты принятия Указа 430). Такой вывод был сделан несмотря на то, что Кредитный договор и договор участия в финансировании были заключены в 2010 году, так как суд связал с изданием Указа 430 возникновение у истца новых субъективных гражданских права и обязанностей на основании пп. 2 п. 1 ст. 8 ГК РФ, срок исковой давности за нарушение которых не мог начать течь до их возникновения.
АСМО не рассматривал вопрос о сроках исковой давности.
Вывод АСгМ, очевидно, следует из основного вывода о правопреемстве в силу закона.
АСгМ установил, что положения Указа 430 относятся к императивным нормам непосредственного применения исходя из п. 1 ст. 1192 ГК РФ и целей принятых актов, устанавливающих специальные экономические меры (контрсанкции). В связи с этим английское право, избранное сторонами договора в качестве применимого права, в соответствующей части не применяется.
АСМО не рассматривал вопрос о применимом праве.
Заемщики находились в ситуации, когда они одновременно были связаны положениями ДСК/Кредитного договора о порядке исполнения платежных обязательств через кредитного агента (нарушение которых приводило к дефолту) и положениями Указа 430. Суд попытался разрешить это противоречие и встал на защиту интересов российского банка.